Николай вышел на улицу – начало Новокузнецкой – и застыл, озираясь. Ему хотелось поглубже вдохнуть воздух прошлого, запахи молодости. Москва была просторна, нетороплива и маломашинна. Эту Москву не теснили палатки и магазинчики [2]. Огромная площадь Павелецкого вокзала была пуста и широка, над ней не нависали громады офисных новоделов «а-ля» сталинский ампир. Тротуары были во власти пешеходов, а Садовое кольцо можно было перейти поверху, не сильно рискуя. И никакой рекламы.

Привычное давление мегаполиса стало спадать, пока не улетучилось совсем. Губы Николая расплылись в благостной улыбке, а затем, собравшись в трубочку, стали насвистывать «Мой адрес – Советский Союз». Он подхватил чемодан и знакомыми переулками двинулся в сторону дома.

«Эх, Бабуся, – припевал про себя гость из будущего, – спасибо тебе, дорогая, какая Куба сравнится с таким приключением! И две недели, и два месяца могу тут благоденствовать, денег по местным меркам у меня с перебором, все возможные ходы записаны. Я тут буду царь, бог и воинский начальник! Короче, сегодня назначаю днем приезда: обустроюсь, пообщаюсь со старыми друзьями, поучу их уму-разуму, а дальше видно будет».

До дома Николай дошел быстро и без приключений, веселился, ловя изучающие взгляды прохожих, все-таки, его внешность сильно выбивалась из общей массы. Он читал совсем не частые, как казалось когда-то, плакаты наглядной агитации: «Слава Великому Октябрю!», «Решения XXVI съезда КПСС – в жизнь!», «Ленинизм – наша сила!», «Коммунизм – это молодость мира!» и морщился.

Позорище, такую идею продать не смогли. Социализм – это товар самого массового спроса! Дали бы нам в отдел пропаганды пару пиарщиков и рекламщиков из любого будущего агентства, глядишь, и до перестройки бы дело не дошло. Впрочем он тут же перехватил на себе взгляд двух девушек, с интересом разглядывавших его иностранный прикид, и решил, что зря горячится – одной правильной рекламой социализму уже не помочь.

* * *

Николай нажал на кнопку звонка без особой надежды, но, о, чудо! дверь открыли – и это была Татьяна.

– Привет! – обрадовано воскликнул гость, широко улыбаясь.

Живая Татьяна была свежее и ярче той, что жила в его памяти.

– Здравствуйте… Вы к кому? – Татьяна не сводила глаз с Николая, пытаясь понять, кого он ей напоминает. В дверь выглянул Симутин-младший.

– Привет, Коля, ты уже вернулся?! – спросил он.

– Как видишь, Васек, – улыбка Николая растянулась еще шире, – Тань, дашь войти или будешь держать на пороге?

– Коля, это в-в… ты?

– Я, я, принимай гостя из будущего!

– Так, значит, это правда?!

– Ага, значит – после, – заключил Николай.

– Что – после?

– Я прибыл после Петькиного визита к нам. Давно это было?

– Этим летом…

– А папа когда вернется? – подключился к разговору Вася.

– Ну-ка, брысь в постель! Бегает босой с температурой! Входи, Коля. У тебя есть ключ от твоей комнаты? Ой, да что я! Погоди, я запасной принесу, – засуетилась соседка.

– Подожди ты с ключом, – осадил Николай, –дата какая сегодня?

– Второе ноября 1983 года, а ты…

– Не успел еще выяснить. День недели какой? И, кстати, Я, - он выделил это голосом, - с Петькой сейчас где? В райкоме?

– Отвечаю по порядку. Сегодня вторник. Вася приболел, я взяла больничный, поэтому дома. А ребята вчера в командировку уехали на БАМ, на месяц с инспекторской бригадой ЦК [3]. Ой, ну неужели же ты действительно из будущего?! С ума сойти! Ты что, все-таки к нам сбежал? Мне Петя говорил… - она перешла на шепот.

Николай отрицательно помахал головой, широко улыбнулся и громко стал раздавать команды:

– Так. Путешественнику во времени надо помыть руки с дороги и переодеться. Времени на ответы-вопросы у нас с тобой вагон, так что тащи ключ от комнаты и накрывай гостю стол.

Николай быстро распаковал чемодан, сменил офисный официоз на джинсы и свитер, посетил ванну, на его нынешний взгляд молившую о ремонте, и пришел на кухню. Там вкусно пахло борщом, стол был уставлен советскими деликатесами: рижские шпроты, венгерская салями, финский плавленый сыр, азербайджанские маслины, коробка московских конфет ассорти, молдавский коньяк «Белый аист». И роскошная баночка черной икры.

[1] – в то время (просто не знаю сохранилось до сих пор) из-за недостатка наличной валюты в туристических зонах Кубы ходили т.н. туристические эрзац-доллары. На них можно было совершать покупки в валютных магазинах, оплачивать услуги отелей и т.п.

[2] – напоминаю читателям, что ГГ прибыл из 2009 года, когда возле станций метро было не протолкнуться от палаток и торговых павильонов, а каждый свободный кусок плоской поверхности был забит рекламой.

[3] – центральный комитет комсомола регулярно проводил проверки различных аспектов деятельности той или иной территориальной организации, привлекая в бригады проверяющих комсомольских работников из низовых органов и из разных регионов. Так Приморский крайком комсомола под руководством работника аппарата ЦК могли проверять коллеги из ашхабадского горкома, а ЦК комсомола Узбекистана могли проверять работники Рязанского обкома.

Глава 7

– Ого! – воскликнул Николай. – Откуда дефицит?

– Ребята заказ получили к празднику [1], я все и вывалила. Ты, я слышала, привык ко всему этому, Петя рассказывал, как у вас богато… Ты знаешь, а я ведь ему сначала совсем не поверила, возмущалась, что он меня за идиотку принимает. Не приходит домой ночевать и такими глупостями оправдывается!

- Ну, очевидно же, что если бы он действительно налево сходил, придумал бы что-нибудь поубедительнее, скажем, срочно отправили на ликвидацию последствий ЧП в подшефном совхозе, а там связи нет, - согласился Николай.

- Вот и я вначале вспылила, а потом задумалась, ведь мог что-то правдоподобнее соврать, а не стал. Почему? А когда наши корейский «Боинг» сбили, про который Петя за пару недель до того рассказал, почти поверила, но все равно до конца… а ты, кстати, ему почти сразу поверил, ты… наш, тутошный, помнишь?

– Нет, я… – начал Николай и запнулся. Снова происходила перезагрузка: в памяти всплыл разговор, которого мгновение назад он не помнил, прорисовались детали, как сначала решил, что Петя «двинулся», потом, шутки ради, стал спрашивать о том, о сем… Петр отвечал уверенно и с такими подробностями, что Николай засомневался - слишком сложная и нелепая легенда для банального адюльтера. Когда стали подтверждаться Петины прогнозы, он поверил окончательно.

«Стоямба! – скомандовал Николай